Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Возвращая тебя (дилогия), Ольга Подпалова и Таисс Эринкайт, 2011-2012.
***
Вы когда-нибудь задумывались над тем, что такое «женская литература»? Неужели это одни только «Сумерки» Стефани Майер и томный бал-маскарад Энн Райс? Или это безликий усатый псевдоним, штампующий нескончаемый «ах, Рома-рома-роман» с целующейся полуобнажённой парой, морем и парусами на обложке? Может быть, всех дам вытолкал из гнезда дутый кукушонок Тоби Гарда – Лара Крофт? Да нет, её саму при желании легко затопчут хоть те же Анита Блейк и Меридит Джентри некой Лорел Кей Гамильтон. Быть может, пора уже навсегда похоронить достижения Джейн Остин и Шарлотты Бронте? Но ведь ещё способна родиться «Тринадцатая сказка» Дианы Сеттерфилд! Ещё способна взлететь на «Крыльях» Кристина Старк! И падают с неба три яблока в подол Наринэ Абгарян! Так что же это такое – «женская литература»? Сложный вопрос.
Несмотря на некоторые исключения, я всё же считаю, что настоящая женская литература должна быть написана женщиной либо в соавторстве с ней. Уж такой я консервативный человек! Следующий важный момент: никоим образом определение «женская» не должно становиться аналогом уничижительного штампа. Есть мужчины, которые прямо таки брезгуют взять в руки книги авторов «слабого» пола, но почему-то «даже и не подозревают» о существовании псевдонимов. Есть женщины, агрессивно стесняющиеся использовать определение такого рода в отношении литературы и лишающие этим автора и саму себя собственного естества. Признаюсь, мне равно смешны и те, и другие. Простите, коли обидел. Половые различия есть, и они в любом случае будут и в тексте произведения. Есть также мнение, что у женских романов своя особенная жёсткая структура, основанная на романтических отношениях и со свадьбой в конце. По-моему, это всего лишь повторяющиеся темы, не являющиеся к тому же специфически женскими. Они есть и у авторов-мужчин, как и у авторов-женщин встречаются темы, которые считаются типично «мужскими». Темы, сюжеты и структуры общие, а вот их освещение, детализация, наполнение и образность будут во многом различаться. Люди семейные должны лучше понять мою мысль: один объект (которым может быть и ситуация) всегда воспринимается, запоминается и описывается мужем и женой по-разному, оценка и выводы также делаются разные. Любой объект всегда будет рассматриваться с двух полюсов, мужского и женского. В этом, по моему мнению, и заключается изюминка женской литературы – в возможности увидеть привычные вещи с другого угла зрения.
Как быть с писателями, как правило, классиками, которые создают и успешно используют персонажей не своего пола? Не воспаряют ли они от «примитивных» мужского и женского начал к «ангельской» бесполости и «чистоте» Литературы с большой буквы? Считаю, что нет. Они мастера, и это бесспорно, но даже у самых удачных их героев, тех, у которых были реальные прототипы, можно заметить некоторую «деревянность», искусственность. Они упрощены, и это обычно замаскировано мономанией или акцентом на особенно сильно развитую часть их личности. С точки зрения полноты описания и жизненности персонажей часто лучше прочих оказываются мужчина и женщина, пишущие парой. Казалось бы, что может быть проще – пригласи соавтора противоположного пола – и вуаля, шедевр! Жаль, что в жизни всё сложнее, чем в цирке. Фокус не удастся, если мужчина и женщина не смогут слышать друг друга и сотрудничать, но это, увы, случается далеко не в каждой семейной паре. Приведу свой субъективный пример. Мне нравится творчество супругов Дяченко и не нравится то, что получается у других. Возможно, дело в том, что нужны ещё близкие и доверительные отношения?
***
Удачный, по моему мнению, пример современного и молодого женского фэнтези – сетевой роман в двух книгах «Возвращая тебя» Ольги Подпаловой и Таисс Эринкайт. Произведение далеко не идеально, как и, увы, многое в этом жанре даже в удостоенном печати виде, но захватывает именно свежим взглядом на знакомые образы и повороты сюжета. Повествование строится как странствие по многочисленным мирам мага Эльхиора и вампирши Айше в поисках нынешней инкарнации трагически погибшей более тысячи лет назад возлюбленной Эльхиора, Сеавиль. Помните «Врата мироздания» Филипа Хосе Фармера? Почти та же, лишь более длинная вереница миров, но связанная не порталами, а точками гибели очередного телесного воплощения искомой души. Маг жаждет найти, а вампирша-наёмник ведёт его по следу, как охотничья собака на сворке. В мужском фармеровском варианте всё было конкретно: Хрисеиду похитил Уризен (ну, или так казалось), а Вольфу оставалось прорваться с боем через все заграждения-ловушки в его цитадель и вернуть свою женщину. Рыцарь сел на коня и поспешил на битву с драконом, пока тот невесту не сожрал. В женском варианте нет конкретного злодея, неизвестно, куда идти, и можно не спешить. Вектор – и спираль. У Фармера сын борется с отцом за женщину – привет Эдипу. У Подпаловой-Эринкайт Эльхиор пытается понять, зачем он ищет утраченную любовницу, тогда как Айше вообще не понимает, почему она во всё это ввязалась и из-за чего не бросает. Бунтарство – и поиски смысла. Финал мужской – прорвались, отомстили, отобрали. Финал женский – нашли, да не то, не для того и не так, но всё же как хорошо, что искали. Поймал, вернул – и понял, что действительно искал и почему. Разница в самом подходе у мужчин и женщин налицо.
Поначалу кажется, что главный герой – Эльхиор, после – что это Айше, но в конце концов становится ясно, что они делят эту роль пополам. Действует, движется к цели и осознаёт себя именно пара, наподобие давно устоявшейся супружеской. Очень похоже на вид киношной мелодрамы, в которой друзья-подружки противоположного пола помогают друг другу устроить личное счастье, а в конце женятся, но в книжном варианте всё гораздо интересней. Нескончаемая милейшая пикировка, как у Эдди и Мэдди в сериале «Детективное агентство «Лунный свет»», но с поправкой на фэнтезийную реальность и без клоунады. Взаимная искренность и открытость двух очень хорошо и долгое время знающих один другого людей, допускающая взаимные резкие шутки и провокации на грани фола. Отличает книгу от подобной истории кинематографа то, что она пытается показать (и весьма успешно с этим справляется) не только женский, но и мужской взгляд на происходящее. Это притом, что пишут роман две молодые женщины, а не разнополая пара. Молодцы! Гм, «молодицы»?.. Нет, умницы! Формально проблема решена чередованием глав от имени мага и вампирши, то есть сюжет движется, не прерываясь и не возвращаясь к уже пройденному этапу, а рассказчики регулярно передают эстафетную палочку. Как это получилось? Забавно и во многом мастерски.
Эльхиор – император древности, впустивший в себя демона ради мести обидчикам. Запретное знание, запрещённый поступок, один против всех. Бунт, сопереживать которому станет каждый мальчик-подросток. Попадание в «яблочко»! Но как написать об этом Подпаловой-Эринкайт, чтобы не потерять ни мужскую, ни женскую аудиторию? И снова удачный ход: раздраконенный молодой человек оставлен в далёком прошлом. Сейчас Эльхиор – мужчина, по ощущениям лет под сорок, но не типичный. Не манекенщица и не брутал, а интеллигент. Гомосексуальности и женственности в нём нет, но культурен он до подсознательного неприятия усреднённо-мужской среды с выпивкой, мордобоем и общедоступными женщинами. Читающий мальчик из художественной или музыкальной школы, который вырос, подтянулся физически и научился отстаивать собственное мнение и себя не только в словесных баталиях. Как оживить этот внешний авторам образ? По примеру классиков, дать ему маниакальную любовь и заставить добиваться невозможного. И знаете, снова сработало! Получился узнаваемый тип и приличный персонаж со своими отдельными интересами, и даже предпочтениями в отношении женщин, отличными от внешности спутницы. Несмотря на некоторую предупредительность и терпимость в отношении Айше, не становится он ни дамским угодником, ни эмпатом, ни «мужем-мальчиком-слугой». С лёгкостью способен раскусить и пресечь женские манипуляции в отношении себя и абсолютно не поддаётся «вождению за яйца», хотя при случае способен воспользоваться удачным моментом к своему удовольствию. Интересно, что здесь долгожительство Эльхиора (тысяча лет с гаком) не привело его ни к довлеющей скуке, ни к моральному разложению, ни к старческому угасанию, ни к духовно-телесной импотенции и хронической депрессии. У него до сих пор случаются эмоционально-поведенческие выплески, как у мальчишки. Почему так? Секрет в самообразовании! Большую часть из этого времени он был сначала одержим, а после заперт в замке наедине с огромной библиотекой. Аллегория высшего образования? Возможно. По моему мнению, в таком Эльхиоре больше жизни и мужского правдоподобия, чем в Геде Урсулы Ле Гуин.
Кто такая Айше? Для начала, она – не классический вампир. И слава Богу! В фантазии Подпаловой-Эринкайт эта раса является плодом искусственной гибридизации одного из видов демонов, эльфов и оборотней. Живая во всех смыслах милашка с асимметричной гривой длинных косиц и двумя кривыми мечами. Кровь пьёт лишь фигурально, но может и буквально оскалиться, и когти выпустить, и печень пробить. Где-то я уже таких видел: орки, демонессы, амазонки, гульба и похвальба наравне с мужиками, смотри – но руками ни-ни… Но постойте, она не воинствующая девственница и не принципиальная феминистка! Даже не так любимая нынче обоими полами наивная в любви и женственности пацанка. Айше – разведёнка лет трёхсот от роду (воспринимается как тридцатилетняя), знающая, чего хочет от мужчин и от жизни, но не способная вырваться из круга обязанностей, в который сама же себя и загнала. Основная черта – «я не такая, как все». Не бравада, а горькая констатация факта из серии «у меня густые сросшиеся брови». Как и Эльхиор, она действительно выделяется из усреднённо-женской среды. Мне как мужчине не понять всех заложенных авторами смыслов, но в тексте прямо проговорены её ощущение себя единственной взрослой среди малолетних дурищ и ненависть к женщинам, способным использовать беременность и ребёнка в корыстных целях. Вполне способная стать благодаря своим личным качествам «серым кардиналом» при почти любом мужчине, берёт инициативу только тогда, когда без этого не обойтись, и явно, а не тайно. Как и Эльхиора, её в отношениях привлекает именно равноправие. Никакого интереса к постельным «ку-ку» и «пилораме» от легли и до рассвета, никакой борьбы за власть. Первенство в паре мужчина-женщина зависит от ситуации, а не от амбиций кого бы то ни было. Побольше бы таких женщин в реальной жизни!
К сожалению, бросаются в глаза и явные недочёты романа. Сюжет прост до крайности. Герои идут по компасу к месту очередной гибели Сеавиль, там Айше ныряет в смерть и знакомится с прошлым её и мира, определяет мир следующий, в котором родилась искомая душа, пересказывает Эльхиору добытую информацию, и они вместе совершают переход. И так много, много раз. Мне кажется, даже слишком много таких переходов. Миры не получили должной чёткости, выпуклости очертаний. Проработаны лишь два-три, много «дорожных набросков», ближе к концу поиска они лишь чуть больше, чем просто именуются. Возможно, улучшается нюх Айше и оттого сокращается расстояние до цели, а может быть, в азарте погони герои уже не замечают окружающее, но интерес к чтению заметно падает. Филип Фармер во «Вратах мироздания» смог передать экзотику и дыхание жизни каждой искусственной планеты, показать взаимодействие персонажей с ними, а Подпалова-Эринкайт с этим не справились. Считаю, что авторами не выбраны все возможности самого способа поиска вампиршей следа души-беглянки. Айше каждый раз убивает себя и попадает в «невесть-что», но описываются в основном добытые сцены жизни Сеавиль, а не запределье в стиле «Куда приводят мечты» или «сумрак». Но это всё не более чем лёгкие сетования. Чего я действительно не понял, так это пристрастия авторов каждую главу начинать с эпиграфа из произведений литературы и кинематографа. Теоретически они должны либо подготавливать читателя к последующим событиям, либо привносить что-то новое в понимание самого источника цитирования. Как бы то ни было, смысл должен быть, хотя бы и в игровом варианте. Каюсь, значение эпиграфов прошло мимо меня. Возможно, это были эмоциональные смыслы, к которым я остался глух. В целом, слишком, слишком много сил оказалось потрачено на пару героев и их взаимоотношения, на всё остальное их, видимо, попросту не хватило.
Чисто женские «штучки», прямо таки кричащие о поле авторов, здесь настолько естественны, что нисколько не раздражают. По мне, так они несут в себе веселья и позитива ничуть не меньше, чем шутки и выходки мага с вампиршей, и могут с успехом заменить боевые и эротические сцены других авторов. Например, волшебная личина Айше – рыжая и кудрявая грудастая пышка, «мечта маньяка», вызывает у неё раздражение, но всё же вынужденно используется. Куда от природы денешься! Вместо описаний приёмов пищи – питьё кофе или чая. Не умею готовить! Некогда с моей жизнью! Обязательное, тщательное, длительное мытьё в ванне, обязательно с головой, с последующим муторным расчёсыванием и сушкой волос. В любом из миров: пески, льды, пепельные пустоши, дикие леса… Надо! Когда Айше попала в плен и ей там расплели дреды, чтобы снять все магические амулеты, она, ничтоже сумняшеся, восприняла это как благословенную помощь свыше и употребила представившуюся возможность на корректировку стрижки и замену отработанных кулонов и бусин. Вообще молча аплодирую. «Случайное» чтение личного дневника соперницы, позволившее подтвердить свои подозрения относительно её истинной сущности. Ну, это уже классика. Бывший муж Айше был оборотнем, и жить с ним оказалось невозможно. Здесь я пас: следует понимать как камень в «Сумерки» или в природу мужчин как вида? Сорочье стяжательство тряпочек, шкурок ценного меха и блестящих штучек в каждом из миров – вплоть до необходимости оборудования постоянной охраняемой базы для регулярных посещений, выгрузки и складирования. Женская автоирония? Ещё раз аплодисменты. Высказывание «не люблю быть третьей в постели» как реакция на единственное украшение Эльхиора, являющееся одновременно памятью о Сеавиль. Гм, кольцо от первого брака мужа на его шейной цепочке? Наконец, тяжёлая артиллерия, выдержать залп которой может только придуманный мужчина. Дорогой, мне можно просто спать с другим мужчиной в одной постели. Просто обнявшись. Это с тобой я занимаюсь сексом, а ему даю одну близость. Не веришь? Ложись рядом. Молчу. Просто молчу, взявшись руками за голову. И вдруг озарение: а не реверс ли это мужской идеи фикс о сексе с двумя любовницами в одной постели и счастье в многожёнстве? Густо краснею от стыда, милые дамы… Уели.
***
Главное достоинство романа «Возвращая тебя» Ольги Подпаловой и Таисс Эринкайт я вижу в талантливо созданных образах Айше и Эльхиора, в их сложных и запутанных взаимоотношениях. Изначально живые, они оба получают ступенчатое развитие в процессе повествования. Мелодраматическая история оказалась далеко не так проста, как предполагалось в сравнении с уже виденными и читаными аналогами. Финал сначала подыгрывает ожиданиям читателя, а после делает неожиданный финт и всерьёз способен растрогать. Не хуже получилось, чем у Марины и Сергея Дяченко в «Казни», «Ведьмином веке» или «Скруте». Приключенческая составляющая, к сожалению, уступает героям, но основной её недостаток лишь в затянутости. Увлеклись девушки, с кем не бывает. Майя Малиновская в многотомной эпопее «Будущее Эл» вообще остановиться не смогла. Рад, что Подпалова-Эринкайт выдержали стиль и не сорвались в удобную колею юмористического фэнтези. Романтика так романтика. Крайне любопытно было увидеть привычные для фэнтези ситуации женскими глазами, узнать именно о женской мотивации тех или иных поступков. Как романтическое фэнтези от авторов самиздата весьма неплохо. Да что там – интересно было читать! Считаю, что давно стоит оставить в прошлом заблуждение о том, что романтическое фэнтези – удел томных волооких дам, публично тоскующих по большой и чистой любви в паутине интернета. Этот поджанр давно и успешно эксплуатируется многими публикующимися авторами мужского пола. К примеру, как ещё можно классифицировать цикл Юрия Никитина «Троецарствие» и его роман «Фарамунд»? Отношения Мрака, Олега, Таргитая и их женщин из сериала «Трое из Леса»? Героическое фэнтези? Ну-ну. По-моему, в мужском варианте лейтмотивная любовная история лишь приправлена потасовками. Инстинкты не победить!
Сага о короле Артуре, Бернард Корнуэлл, 1995-1997.
Бернарда Корнуэлла называют автором, возродившим исторический роман. Могу только согласиться с этим утверждением. Удивляет уже то, что во время засилья моды на так называемое «фэнтези», когда этот ярлык без разбору вешают на каждую книгу только для того, чтобы её купили, смогло пробиться к читателю и прочно занять себе место хоть что-то другого жанра, тем более столь качественно сделанное, интересное и полновесное. Его «Сага о короле Артуре», впечатлениями о которой я хочу здесь поделиться, совершила, казалось бы, невозможное: дала ещё одну версию изъезженных вдоль и поперёк и всем знакомых событий. В чём же заключается эта новизна?
Новизна артурианы Бернарда Корнуэлла.
Во-первых, чрезвычайно интересно подано отношение Артура к религии. У Корнуэлла он не христианский рыцарь, не «современный» циник-атеист и даже не вождь-язычник любого толка. Простите за столь вольное допущение, но мне он кажется прагматиком и агностиком. Занимая высокое положение в воинском культе Митры, терпя при себе безумного Мерлина и пользуясь покровительством почти вымерших друидов, заигрывая с ещё молодым и очень агрессивным христианством, он остаётся нейтральным и снисходительным к любой из этих религий, не отрицая ни одну из них. Приносите государству пользу, не вредите людям, и можете делать всё, что вам вздумается. Какой бог существует на самом деле – разбирайтесь сами, моё дело бить саксов, мостить дороги и восстанавливать мосты по римскому образцу, а ещё обустраивать города.
Во-вторых, Артур совершенно не желает править. Здесь он представлен как бастард Утера Пендрагона, защитник и опекун при младенце, отроке и мужчине Мордреде, законном отпрыске законного сына своего отца. Артур на протяжении десятилетий имеет реальную власть, военную и политическую, его постоянно пытается посадить на трон то одна, то другая группировка – а он упорно отказывает всем, храня верность данной отцу клятве. Удивительно, но мечты у него просты: дом в провинции, хозяйство, жена, дети и кузница. Осталось сплотить Британию воедино, перебить всех саксов, воспитать Мордреда и передать ему, наконец, опостылевшие бразды правления. Только вот ковать у него не слишком хорошо получается, в личной жизни тоже не всё так гладко, как хотелось бы, да и в государстве всегда что-то случается и мешает осуществлению его мечты…
В-третьих, артуриана Бернарда Корнуэлла оказалась фактически лишённой волшебства, присутствующего здесь лишь номинально. Оно и понятно: исторический роман тем и отличается от фэнтези, даже от исторического фэнтези. К примеру, у Мэри Стюарт есть замечательная «Трилогия о Мерлине», и в ней тоже реалистично всё, за исключением одного фантастического допущения: видений (выходов из тела, прозрений), которые всегда подтверждались в действительности. В «Саге о короле Артуре» магия – это синкретический комплекс религии, ритуальных действий, устного народного творчества, приёмов психологического воздействия и обрывков античной науки. Но это понятно только автору и его читателям, в художественном же мире «колдовство» имеет значение и способно так или иначе влиять на суеверных людей, верящих в него и поднимающих на знамёна каждое совпадение. Необходимо особо отметить, что такое двойственное восприятие прописано мастерски: отсутствует сатирическое принижение волшебства и причастных к нему персонажей, как, например, в романе «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена. Более того, некоторые совпадения магических действий с изменением ситуации в вымышленной реальности настолько удачны, что заставляют даже скептически настроенного читателя колебаться на тонкой грани: «А может?..»
«Позитивный натурализм» как основа стиля Бернарда Корнуэлла.
В отличие от старых исторических романов, мешавших романтические приключения пополам с реализмом (вспомнить хотя бы «Трёх мушкетёров» Александра Дюма-отца), Бернард Корнуэлл использует натурализм, лишь чуть приправленный романтикой. Натурализм царит во всём, не касаясь лишь чувств и памяти персонажей, той пусть придуманной, но светлой веры в лучшее, которая помогла им выжить тогда и скрашивает старость сейчас. Чтобы не залазить глубоко в дебри терминологии, приведу шаблонный, полученный от вузовского преподавателя пример. Знакомя гостя со своим домом, реалист пригласит его с парадного крыльца и станет водить по комнатам, показывать мебель, картины и вид из окон, а натуралист заведёт с чёрного хода на кухню в чаду готовки, и то только после того, как продемонстрирует на заднем дворе бойню, компостную кучу и выгребную яму. Не собираюсь утверждать, что это пошло или плохо, нет. Непривычно и, возможно, даже ближе к действительности, чем изображение того же 6-го века в «Руси изначальной» Валентина Иванова.
Начало первой книги трилогии («Король Зимы») крепко увязло где-то на задворках пресловутого дома. Если бы не сюжетный ход, начинающий повествование со старого уже героя, ставшего рассказчиком, впечатлительный читатель-эстет мог бы легко бросить неприятное чтение. С места в галоп: «всего лишь» сцена рождения ребёнка. Пронзительные вопли, крики, похныкивания, тяжёлые хрипы и снова крики, стоны и бессильный плач. Мужчина, мечтающий убежать, напиться или убить кого-нибудь. Огонь, дым и крики «помощников», грохот глиняных горшков и ударов копий по щитам. Мочащаяся при всех и прямо на порог комнаты жрица, после разбрызгивающая эту мочу по постели роженицы. Пот, кровь, слизь, солома и амулеты по голому, корчащемуся на шкурах который час подряд телу. Тут же на коленях в углу комнаты христианский епископ истово бормочет молитвы, а его силой выдворенная жена бьётся в истерике за дверью и умоляет Бога простить языческих ведьм… Родили, и ладно. Следом идёт описание жизни сборища безумцев, уродов и калек, собранных Мерлином и поселенных вместе с бездомными детьми, дряхлыми стариками и свиньями… Дальше – визит-инспекция враждебно настроенной группы воинов на двор отсутствующего Мерлина, ужимки и прыжки пришедшего с ними друида, ответный фарс Нимуэ… Весело, одним словом. Читателю предлагается притерпеться и «войти в эпоху», а основному герою, подростку Дерфелю, придётся немало изловчиться, чтобы выжить и вырасти в этих условиях. Он уже решил, что станет воином, как Артур, и будет сражаться под его началом.
Главный герой, Дерфель Кадарн, одновременно и однорукий старик-монах в христианском храме, записывающий молодой королеве Игрейне историю легендарного Артура, и пленный мальчишка-сакс, друг ученицы Мерлина Нимуэ, ставший могучим воином, а после и полководцем. Помните, я упоминал о романтике в изображении чувств и памяти персонажей? История подаётся так, что неясно, было ли многое на самом деле, или только возникло после в пересказе пережившего своё время человека. Это любовь Артура и Гвиневеры, Тристана и Изольды, бескорыстие и идеализм Артура, волшебство Мерлина, Морганы и Нимуэ, подвиги Ланселота и верность Галахада… Вот войны были, были воины, были кровь, грязь, холод и голод. Что там сейчас поют барды, не важно, они уже тогда сочиняли свои песни в угоду гневливым или добрым королям и за их золото. Но песни поют до сих пор, легенды помнят, а жестокостью, нищетой и грязью и сейчас никого не удивишь. Никому не верьте, моя королева, мне верьте. Скучает ещё нерожавшая девочка Игрейна, хочет сказку. Грустит, мёрзнет, грезит и пишет одинокий старик…
Главный герой и сражения.
Трилогия увлекает, хоть далеко и не с самого начала. В дополнение к многочисленным и зачастую излишним натуралистическим подробностям, немного пугает список действующих лиц и мест действия в начале каждой книги. Лично я из-за этого списка заподозрил даже наличие театральности в использовании выразительных средств, как у Джона Бойнтона Пристли в «31 июня», но, к счастью, ошибся. В основном повествование ведётся от первого лица, от имени Дерфеля, ставшего участником, очевидцем и современником описываемых им событий. Непонятно, как один человек, необразованный к тому же, смог столько всего заметить своими собственными глазами и, главное, осознать и свести в единую картину, оценить её, проанализировать и сделать выводы, но об этом во время чтения как-то не задумываешься. После понимаешь, что он – полностью вымышленный персонаж, соединившийся с голосом автора. На протяжении всей «Саги…» Дерфель практически не меняется. Вот он мальчик на побегушках, а вот уже убил своего первого противника и стал мужчиной в войске Артура. Никакого ступенчатого взросления и обучения воинским умениям «в кадре». Выжил – значит, умеет и может достаточно. Вполне соответствует той эпохе. Мыслит он тоже всегда одинаково, возможно, из-за способа подачи повествования от лица себя-старого.
Боевые действия даны на очень высоком уровне. Я не историк-специалист и тем более не реконструктор, но отличия – в лучшую сторону – от многих и многих авторов налицо, хотя временами всё же возникают некоторые вопросы. К чести Бернарда Корнуэлла, в своих послесловиях он самостоятельно озвучивает многие спорные моменты, в том числе проблему совмещения «зрелищности» и «исторического правдоподобия». В описании битв нет никаких «шахмат», никакого соответствия реальных столкновений предварительно составленным «виртуозным» планам. Есть пересечённая местность и почти полное неведение о местоположении и действиях противника. «Чудо-партизаны» отсутствуют. Чувствуются массовость происходящего и размеры поля боя. Регулярно всем сторонам путают карты погода, заразные болезни и даже временное отсутствие провианта. «Стена щитов», которую все здесь регулярно выстраивают, до боли напоминает римский строй, но должны же были «варвары» перенять хоть что-то полезное у римлян? Сначала в ход идёт стрелковое и метательное оружие, после приходит очередь ударов тяжёлыми боевыми копьями через плечи сдерживающих или толкающих противника сцепленными щитами товарищей, вблизи рубят мечами и топорами, а в самой тесноте и свалке орудуют длинными ножами. Тяжёлая конница, по сути, есть только у Артура, и она всегда непобедима. Возможно, сказываются эффект новизны и неумение ей противостоять на острове, но мне это почему-то напоминает зов трубы, крики «Кавалерия! Кавалерия!» и бегство индейцев. Хорошо, что автор не пользуется ею в каждом столкновении и помнит о рельефе местности и ограниченной выносливости лошадей.
Поединки тоже хороши, и это также заметно в сравнении с читаными-перечитанными штампами. Авторов не называю, просто приведу несколько устойчиво кочующих по книгам и узнаваемых типажей. Даже лучшие воины Бернарда Корнуэлла не виртуозные фехтовальщики, не без меры регенерирующие берсерки, не изменяющие ход времени мастера единоборств, не обладатели парочки тайных и всегда действующих приёмов, не силачи и не умники. Их противники – не снопы соломы, не болваны, не трусы, не увальни, не слабаки, не предсказуемые программы и не сумма рычагов, центров тяжести и шарниров. Противники почти равны друг другу. Как у Корнуэлла описываются поединки? Выходят в круг два мужика, встают напротив и начинают ритуальные оскорбления. Один чуть трусит, другой слегка пьян. У первого доспех похуже, у второго вообще нет. У одного меч, у другого топор или копьё. Если первый удар никто не проворонил, начинается собственно схватка. Смог от пары выпадов уклониться или блокировать их – на следующем обязательно схватишь, и долго рану терпеть не сможешь. Смог обмануть сам или угадать финт противника – замечательно. Оружие ошибок не прощает. Одного, а то и обоих, уносят. Занавес.
Римское наследие и борьба за государственность.
Британия «Саги о короле Артуре» – не мифическая земля туманов, друидов и рыцарей, героически противостоящих приплывшим из-за моря дикарям в шкурах и с топорами, а реальная варварская страна, всё ещё не оправившаяся после почти четырёхсотлетней римской оккупации. Множество вяло грызущихся между собой «королей», властителей «независимых» земель невеликого размера и влияния. Пёстрая смесь не дружащих друг с другом культов, от почти истреблённых местных многобожия и друидизма до привозных митраизма и христианства. Циклопические по меркам местного населения фортификационные каменные постройки. Бани, храмы и библиотеки, использующиеся не по назначению и загаженные. Пришедшие в негодность дороги и мосты. Расколотые статуи. Римские украшения, элементы доспехов и оружие, почти возведённые в ранг артефактов великой силы. Римские монеты. Тесный уединённый мирок, утративший цельность, хозяина и самостоятельность. А ещё воинственные пришельцы извне, уже закрепившиеся и начавшие обживаться на окраинных землях саксы и англы. Именно этот расколотый децентрализованный мир пытаются собрать в единое сильное государство Артур, Мерлин и христиане. Артур военной силой и навязанными союзами, Мерлин – возвращением старых богов, а христианство просто прибывает медленно, неотвратимо и безлично, как очередной сезон при смене времён года. Христианству, как новой эпохе, даже герои не нужны. Ему достаточно обыкновенных людей, таких, как Тевдрик, совсем не героических Эмриса и Сэнсама, и безымянных последователей. Оно не торопится. Лебединая песня Мерлина и Артура красива, но останется лишь в преданиях и легендах. Всего лишь сказка, но она родится и будет жить, как ребёнок Игрейны, только благодаря усилиям Мерлина и Артура. Будет жить и помогать жить дальше.
облако тэгов
